Все знали, что моя мама приворожила к себе отца. Она любила его с детства.
Лезла к нему, уже подростку со словами: «Вырасту, ты женишься на мне!».
Папка только смеялся над мелкой девчонкой: тощая, коленки вечно исколотые,
руки в цыпках, нос кнопкой, а глаза водянистые.
А она была уверена: придет время — и ее чары околдуют любимого.
Васька вымахал в ладного детину с белыми кудрями и глазами цвета весеннего неба.
Все девки в округе по нему стонали, шептали его имя во сне и просыпались в горячке.
Мама рассказывала, как она его дико ревновала. Мысленно брала в руки нож и каждую
соперницу вспарывала.
— Ох, и кровожадная я была! Никому про такое не рассказывала. В психушку бы сразу упекли.
Василий женился на первой красавице, маму не дождался.
На свадьбе она смотрела издали, а как поцеловались они… потеряла сознание.
Родители искали почти до утра, пока не обнаружили в кустах. Мама две недели пролежала в коме. Ее уже отпевать собирались, как она пришла в себя, но с той поры у Василия все наперекосяк пошло.
Парня придавило деревом, и он стал прихрамывать, красавица-жена выкинула ребеночка… Много еще всего плохого было, пока они не разошлись.
Не давал им будто кто совместной жизни.
— Ты прокляла их — или что, — пытала я маму. Но она никогда не признавалась
ни в чем таком.
Только все знают, что после развода Василия уехала она к своей тетке, которая жила отшельницей у болот.
А вернулась через два месяца — и не она. Превратилась моя мамаша в невозможную красавицу с глазами, сверкающими лучше всяких бриллиантов.
Василий к ней сам пришел в глухую ночь да и остался.
Мама и сейчас ругается на доброхотов: «Врут все про ворожбу. Он просто меня разглядел, когда я стала девушкой».
Я ей не верю. Отец до нее был громким, неуступчивым, а как женился…
Напоминает мне траву под водой, что колышется по велению волн.
Так и Василий наш — во всем слушает жену, вообще без нее не может.
Я не хотела такой судьбы, да, видно расплачиваюсь за грехи матери.
Вышла замуж за нелюбимого. Чувствую, присушил он меня…
Так ведь не бывает: семь лет гнала его от ворот, а потом поманили меня, как в сети.
Помню, как его сестра угощала меня стряпней, а потом сказал: «Ну все, теперь ты наша!»
Та же я трава тягучая, вырваться бы, а сил нет. Я даже сбежать пыталась, но не смогла сесть в автобус. Муж снится в кошмарах: держит меня на прозрачной веревке, которая
крепче любой, и иду я, что та телочка на привязи.
Неужели никуда не деться от него?
_80x60_0f7.jpeg)
_80x60_0f7.jpeg)
